mundus imaginalis

Мой лечащий врач, от которого перлась вся наша палата, не поверил, что я не хочу домой. И вправду, уже два дня меня не покидало чувство тревоги и какого-то липкого волнения при мыслях о скором возвращении домой. Интуиция не подвела. Не буду вдаваться в подробности. скажу только, что все посторонние жалобы и вздохи по поводу того, как их притесняют дома, теперь для меня пустой звук.
Наврное, кому-то было бы интересно узнать, как прошла операция... Попытаюсь восстановить события недельной давности...
Во вторник утром на обычном обходе заявился дедок — главный по ножным операциям. Мне было велено сутки не есть и вечером либо посрать, либо пойти в клизменную. Желательно и то, и другое. До клизмы заявился анестезиолог. Дядьку сразу мне понравился. Прямо викинг с картин Васильева, только в белом халате. Кстати, все отделение травматологии как на подбор — белые мы сели на диван в каридоре. По ходу беседы он постоянно стебался, чем еще больше расположил меня к себе. Отругал только за то, что "вымахала под два метра, а весу с гулькин нос". Ну йоп, ничего не поделаешь! Но обещал, что исходя из анкеты все должно пройти гладко. Ему нельзя было не поверить.
на следующий день в полден, когда меня уже пучило от голода и я валялась с аццким головокружением, за мной приехало катало. И понесло меня по голубым больничным каридорам.
В "предбаннике" операционной меня накрыли каким-то тряпками и надели валенки на босые ноги. Вставили котетор в вену и на час, пока я лежала в капельницей, обо мне не вспоминали.
Пришел Колдун (так звали анестезиолога коллеги). На сей раз он не шутил. Оно и понятно — видно, нервничал из-за "дозы". Укол делал в ногу, предупредив, что сейчас будет "ломка". И через какое-то время ломка и впрямь началась, причем, очень неожиданно. Наверное, именно это чувствуют деревья, когда им ломают ветки. Каждая клеточка моей ноги ощущала бешеную пульсацию крови сотнями раскаленных игл, а потом начало рвать мышцы. Через пять минут я уже не могла шевельнуть левой конечностью. И на секунду меня охватил пустой ужас. Мысли стали пролетать с бешеной скоростью, мне казалось что у меня сейчас взорвется голова. Отрезвил на мгновение Колдовской, заглушеный стуком сердца в ушах, голос. Он совал мне платок — вытереть кровь с подбородка (все это вемя я кусала губы, лишь бы не заорать или не разреветься). Кажется, платок я выронила... Меня начало тащить. И мне это нравилось С этого момента я уже почти ничего не помню. Только когда меня перекладывали на операционный стол, мне показалось, что я вижу свою красную полосатую футболку как будто сверху. Меня расплостали как на "распятие", , опять вставили капельницу, левую руку тоже облепили чем-то - тип следить за пульсом. В нос вставили две трубочки. На мой вопсро, что это последовал ответ: "Это кислород. Не вынай, дура!". Перед тем, как окончательно отключиться, я сказала борзому, что он прямо-таки не дурак х))))
Пропало чувство времени. Казалось, что я уже так всю жизнь лежу. Темно. Вспышка. Лицо Колдуна: "Ка... бя... ...увствуешь?..." Мое лицо: "Как на Новый Год". Опять темно и пусто. Вспышка. Колдун: "...националистка..." Судя по всему, из меня полезла какая-то фашня х)))) Позже я два раза виделась с анестезиологм, но не осмеливалась спросить, что я говорила, хотя ловила на себе хитрый взгляд, смешанный с чем-то вроде согласия или одобрения ))) Но что бы я там не бредила - это лишний раз доказывает искренность моих убеждения. Я ведь себя абсолютно не контролировала.
Опять провал. Прошла целая вечность. Следующий раз я очнулась в тех же знакомых сенях. Приподнялась. Уставилась мутным взглядом на себя в зеркало... Не могла поймать себя в нем х))) И что-то мне вдруг стукнуло, что у меня прическа испорчена. Я содрала резинку, машинально надела на руку и стала поправлять хаер. Кто мне сказа "Ты тут особо головой-то не размахивай!" и кому я ответила "Ты еще не видел как я ей размахиваю на рок-концерте" - тоже не знаю.
Продрала зенки только перед ужином. Труба горит - всем надо знать, че со мной. Вырубила нах телефон. Сердобольные соседки по палате подвинули мне столик с хавкой. есть не хотелось, но меня заставили съесть все. Через полчаса начались ужасные спазмы в желудке. Я выпила две но-шпы и умоляла себя не блевать. Промучалась часа три. Не блеванула. Но все равно еще сутки не могла ничего есть, кроме мандаринов, принесенных Флер и Тонксом.
Часто приходил мой доктур. Сделал даже перевязку (переклейку, точнее) прям в палате, улыбался, смешил и вообще, проявлял заботу, интерес и участие. А в свое ночное дежурство (как раз выпало на мой отходняк) сидел у меня допоздна, жрал мои конфеты, и я заснула, держа его за руку. особо сентиментальным и романтичным пч могу сказать, чтоб ничего такого не подумали. Он со всеми так. К сожалению, таких удивительных людей надолго не хватает.
Короче, на след день на своих двоих, хромая чисто из привычки, я топала показаться дедуле. В тяпницу поеду снимать швы, а пока самостоятельно надо обрабатывать их водкой.
А кому мой убогий рассказ показался страшным - не сцать! Я б еще недельку полежала... И не вздумайте меня жалеть!